Албазинская эпопея, часть 1: История рождения и гибели первой русской крепости на Амуре

Данное событие – одна из самых драматичных страниц освоения Дальнего Востока

Картина из Харбинского музея, где изображено, как в 1685 г. маньчжуры увозят пленных албазинцев в Пекин. Фото: из открытых источников

История обороны Албазина была забыта потомками и лишь в последние 30 лет получила новое прочтение. Благодаря работам ученых-историков и археологов, мы по крупицам восстанавливаем события 300-летней давности. О героической истории Албазина в свете новых исторических исследований в рамках проекта “Откуда пошел есть русский Дальний Восток” ИА PrimaMedia рассказал ведущий проекта “Объяснения”, сотрудник ВЦБС Сергей Корнилов.

Содержание

1. Никифор Черниговский
2. Преступлениеинаказание
3. Воровской острог
4. Первая осада Албазина
5. Восстановление Албазинского острога

Никифор Черниговский

Летом 1650 года отряд Ерофея Хабарова пробивался с боями по Амуру, приводя в русское подданство местное население. В сентябре 1650 года отряд дошел до городка даурского князя Албазы, взял его приступом и отправился дальше. Ранее считалось, что острог на этом месте поставил Хабаров, но новые исследования показали, что Ерофей Павлович не стал укреплять Албазин. Более того, в 1651 году, во время второго посещения, опасаясь преследования маньчжуров, с которыми он имел столкновение ниже по Амуру, Хабаров приказал сжечь Албазин и городок опустел.

Новый этап в истории Албазина начался в 1665 году, когда на Амур бежали 84 “воровских казака” под предводительством Никифора Черниговского. “Воровские” не означает, что они были нечисты на руку — в то время так называли бунтовщиков, отказавшихся повиноваться властям.

Никифор Черниговский был ссыльным литвином (подданным Великого княжества Литовского), попавшим в русский плен во время Смоленской войны (1632—1634) между Россией и Речью Посполитой (уния Польши и Литвы). Война закончилась подписанием Поляновского мира, согласно которому состоялся обмен пленными без выкупа и задержания, но часть пленников не захотела вернуться на родину. Среди них был Никифор Черниговский.

В документах Полоняничного приказа (приказ, ведавший делами пленных), он указан, как литвин, но определить его малую родину до сих пор не удавалось. В распросных речах, записанных с его слов, Никифор назван “черкашениным Бряславского повета”. Повет — это административная единица ВКЛ, а “черкашенин” — это житель Чекркасс или шире — запорожский казак. При этом Никифора записали в черниговцы, хотя ни Чернигов, ни Черкассы никакого отношения к Бряславскому повету не имеют. Ныне это территория Витебской области Белоруссии, где в XVII в. находился город Черкавщина. Судя по всему, прозвище Черниговский, ставшее фамилией, было дано ему по ошибке — фамилия Никифора должна быть Черкавский, но по ошибке писарей Полоняничного приказа, он стал Черниговским.  

После крещения по русскому православному обычаю, Никофор был отправлен служить в конный полк из числа иноземцев, расположенный в Туле. В 1635 г. он женился на Анне Дубовской, падчерице другого литвина, попавшего в плен и оставшегося в России, Петра Дубовского. Летом 1635 г. Никифор и еще семь литвинов бежали, были пойманы и допрошены. Причиной побега назвали низкое жалованье, которого не хватало на пропитание семьи. После этого случая жалование в полку было увеличено, но беглецы были наказаны и в 1636 году сосланы в Сибирь.

Карта. Фото: из открытых источников

В 1637 году Никифор Черниговский с женой прибыли в Енисейский острог, где прожили 12 лет. В одной из челобитных, Никифор так описал свою жизнь в Енисейске: “Служил… всякие государевы службы, на Байкал ходил по соболиной ясак, и из тех ясашных зборов прибыль чинил. И под Ленской волок… ходил для ясашного збору”, т. е. работал сборщиком ясака (дани) с местного населения. Служба эта была трудная и опасная — ясачник должен был быть, с одной стороны, хорошим дипломатом и обладать даром красноречия, чтобы убеждать население переходить в русское подданство и платить ясак русскому царю, с другой, иметь талант в боевом искусстве, поскольку сбор ясака зачастую сопровождался сопротивлением и восстаниями.

В 1649 году Никифор Черниговский был переведен из Енисейска в Илимск, где продолжал служить сборщиком ясака. К этому времени у него родились три сына — Федор, Анисим и Василий, и дочь Пелагея. Летом 1653 года здесь произошло событие, которое, похоже, повлияло на его дальнейшую судьбу. Из Илимска бежали на Амур промышленники и крестьяне плотники под предводительством Проньки Кислого, а вслед за ними служилые люди Верхоленского острожка под предводительством Васьки Черкашенина. Оба побега были удачными и позже беглецы влились в Амурское войско Онуфрия Степанова.

Летом 1655 года случился еще один побег с реки Лены в Даурскую землю во главе со служилым человеком Верхоленского острога Михаилом Сорокиным. Бежало несколько сотен человек (источники называют разные цифры — от 200 до 300 человек). Сам Никифор Черниговский рассказывал:

“В нынешнем [1655] году, на весне, как побежали воры, изменники, верхоленские служилые люди Мишка Сорокин, Федька Краснояр с товарищи… А меня, Микифорка, те воры искали и хотели убить досмерти, и в воду посадить [утопить]. А женишко мое и детишка хотели с собою воровски взять в Даурскую землю. И я от тех воров жил в побегах…”

С 1655 г. Никифор с женой и детьми проживал в Киренске, где был назначен казачьим пятидесятником, а в 1656-1657 гг. ездил в Москву с “соболиной казной” и привез обратно денежную казну — жалование государевым людям. К 1665 году Никифор дослужился до приказчика Верхне-Вилимской волости Илимского уезда. Казалось бы, карьера у Никифора Черниговского удалась, но дальнейшие события полностью поменяли его жизнь и жизнь его семьи.

Преступление и наказание

Илимский воевода Лаврентий Обухов слыл крутым нравом и прижимистостью. Он вогнал илимских крестьян в долги, забирая у них весь хлеб и выдавая по собственному разумению, под разорительные проценты. Крестьяне написали челобитную и отправили в Москву, но Обухов ее перехватил, приказал жалобщиков бить смертным боем и заключил в тюрьму. Последующие челобитные воевода тоже перехватывал и жестоко наказывал жалобщиков.

В 1664 году от распоясавшегося воеводы пострадала семья Никифора Черниговского. В челобитной, которая также не дошла до Москвы, описано, как “воевода Лаврентий Обухов, приехав на Киренгу [г. Киренск] своим воровским умыслом”, положил глаз на попадью Пелагею, жену попа Фомы Кирилова и “выслав его, попа, с Киренги… изнасильничал сильно жену его… блудным грехом”.

Пелагея Никифоровна Кирилова, которую изнасиловал Обухов — дочь Никифора Черниговского. Челобитная об этом преступлении воеводы Обухова была составлена, но то ли не отправлена, то ли перехвачена его людьми. Никифор, разуверившись в том, что справедливости и наказания воеводы можно добиться правдой, организовал против него заговор, собрав вокруг себя врагов Обухова, которых он нажил немало.

Албазино, вид во время археологических раскопок 1990-х гг. Фото: из открытых источников

Весной 1665 года воевода приехал в Киренск с семьей, дворовыми и служилыми людьми на традиционную ярмарку. Здесь он проверял дела приказчиков, разбирал судебные дела, делал покупки. В Киренске тайно собрались участники заговора, коих было полтора десятка человек, но история сохранила имена десяти: Никифор Черниговский с тремя сыновьями, служилый человек Федот Лукьянов, плотник Ярофей Творогов, отставной казак Федор Давыдов, крестьяне Михаил Еремеев, Михаил Сапожник, Оска Подкаменный.

28 июня 1665 года заговорщики подкараулили воеводу, который со своей свитой, шел на дощаниках (грузовых лодках) по реке Лене, на обратном пути у острова между Киренском и деревней Кривая Лука и взяли лодку воеводы на абордаж. Дощаник крюками подтянули к острову и стали стрелять из пищалей. Воевода бросился в воду, где его догнали на лодке и закололи копьями. Впоследствии этот остров получил имя Обухов. 

После убийства воеводы заговорщики захватили его дощаники с грузами и товарами, погрузили на них свои семьи, а также всех желающих отправиться с ними на Амур, о котором ходили легенды, как о “реке богатой и хлебной”, и отправились в путь. Всего с Никифором Черниговским в побег пустились 84 человека: казаки, служилые люди и пашенные крестьяне. На общем сходе ватаги атаманом был выбран Никифор Черниговский.

Воровской острог

Летом 1665 года Черниговский сотоварищи прибыли в Албазин, поставили там острог, а в следующем году установили связь с Нерчинским воеводой Ларионом Толбузиным, о чем тот сообщал в Москву:

“В прошлом, великие государи [1666] году, сентября в 28 день, писал ко мне из Албазинского острогу приказной человек Микифорко Черниговской: поимали де оне в Албазинском остроге тунгуса оленного Контагирсково роду и взяли де у нево сына в аманаты [заложники], и ясака на вас, великих государей, взяли 19 …соболей. И хлеб де в Албазинском остроге, рожь и ячмень, и пшеница, родился добр… А в нынешнем, великие государи, году в Албазинском остроге собрано на вас ясачные соболиные казны 45 соболей. А кругом де Албазинского острогу оленных тунгусов много и даурские люди живут близко. А в Албазинском остроге служилых людей мало, пороху и свинцу, и пушек нет. А ясачные люди сказывают велят жить с великим береженьем, что будут де богдойские и даурские люди в Албазинской острог войной идти…”

Из документа следует, что в 1666 году албазинцы обложили ясаком местное население, завели пашню и сняли первый урожай. Создалась уникальная ситуация. Согласно доносам из Илимска, черниговцы совершили преступление и должны были понести наказание, а Нерчинский воевода Толбузин не только установил с ними связь, но и завел тесные отношения. Он отправил в Албазин пашенных крестьян с лошадьми и коровами и затем получал от Черниговского не только ясак для Москвы, но и хлеб для Нерчинска.

Щекотливость ситуации усугублялась тем, что в Илимском остроге Черниговского и его людей называли не иначе, как “воры”, у Толбузина же они — “служилые люди”, а Никифор — “приказной человек”, т. е. приказчик, состоящий на государственной службе.

Албазинский острог — реконструкция. Фото: из открытых источников

Черниговцы не были первыми беглецами. Прохор Кислый и Василий Черкашенин, бежав на Амур, по дороге грабили крестьян, торговых людей и даже убили несколько человек. Были и другие побеги. Через некоторое время “воры” начинали собирать ясак, отправляли его воеводам и писали челобитную о том, что служат государю без хлебного и денежного жалованья. Грехи им прощались, выдавалось жалованье и “воры” становились “государевыми людьми”. Но случай с албазинцами был исключительным — убийство воеводы было не просто преступлением, а покушением на власть.

Царь Алексей Михайлович заочно приговорил Черниговского с товарищами к смертной казни, но Нерчинский воевода продолжал поддерживать “воровской острог”. Это тем более удивительно, что основание поселений, без согласования с Москвой, было настрого запрещено, но в сложившейся ситуации, власти сделать ничего не могли, тем более, что Албазинский острог после гибели отряда Онуфрия Степанова превратился в форпост России на Амуре.

В 1669 году в Нерчинск, на смену Лариону Толбузину прибыл боярский сын Данила Аршинский и продолжил укреплять отношения с “воровским острогом”. Албазинцы собирали с местных племен ясак и регулярно отправляли его в Москву. В результате, через 10 лет после убийства воеводы Обухова, в 1675 году царь Алексей Михайлович простил черниговцам их прегрешения и утвердил основание Албазинского острога. В том же году Никифор Черниговский скончался и был похоронен на Албазинском погосте.

Все кто ждет победы переходим на сайт